С начала нападения России на Украину, тысячи людей в спешном порядке покидают саму Россию. Причины у всех разные. Главный редактор журнала «Театр» Марина Давыдова стала одним из первых представителей театрального мира, который открыто выступила против войны. После этого у нее начались проблемы и Марине пришлось уехать из страны.
На своей странице в FB, она рассказала, как она пересекала границу с Россией и что ей пришлось пережить: «Видимо, мне надо рассказать о том, что случилось со мной за последние несколько дней. Отвечать всем обеспокоенным уже не получается, но за обеспокоенность огромное спасибо! Итак, – 24 февраля в 14.26 я написала петицию, в которой призывала немедленно прекратить боевые действия не территории Украины. Я только потом осознала, что была едва ли не первым человеком театрального мира, который выступил против того, что велено называть «спецоперацией». – Дня через два-три на мою электронную почту с незнакомых адресов и на мой телефон с незнакомых номеров стали поступать проклятья и угрозы. Некоторые из них для вящего устрашения они были написаны капслоком. Я не обратила на них внимания – такое бывало и раньше.– Спустя еще несколько дней на двери моей квартиры появился знак Z (см. аттачмент), значение которого мне было тогда не до конца понятно. Понятно было одно: это написанная белой краской «черная метка». Телефон прослушивался с такой степенью откровенности, что мне то и дело хотелось послать «товарища майора» вслед за русским военным кораблем. – Лучше бы уехать, а то не дай бог тебя в темном переулке совершенно случайно ограбят/дадут тяжелым предметом по голове, – резюмировали случившееся друзья.
По разным причинам я не могу официально благодарить тех людей, которые помогли мне выбраться из нового (теперь политического) локдауна, но моя благодарность им безмерна. Мы ехали на миниавтобусе – водитель, милая женщина из Литвы, ее сын, их собака и я. Ближе к границе дорога перестала быть дорогой и превратилась в буераки. Казалось, что ее тоже недавно бомбили. У пограничного шлагбаума стояло множество людей, похожих на гастарбайтеров, они срочно покидали Россию. Мы протянули паспорта. Литовские тут же вернули. По поводу моего попросили прошествовать к будке пограничника. – Так. Какие у вас основания для выезда? – Ну вот, например. действующая шенгенская виза на пять лет. – Это теперь не основание для выезда. – Эммм… Ну у меня еще есть официальное приглашение от финского фестиваля. Я, собственно, еду именно туда, просто путь вот такой кружной по понятной причине. Показываю приглашение с печатью, подписью и т. д.– А финский фестиваль подавал на вас персональный запрос в наше ФСБ? – Чиво??– Тогда у вас нет основания для выезда. Но я уже отправил вашу фамилию своим начальникам (показывает куда-то за спину). Ждите!Прошло минут сорок томительного ожидания. Наконец, нас пропустили через шлагбаум, и мы начали уже было обниматься, но через 50 метров машина уткнулась во второй российский кордон. Паспорта опять забрали, литовские опять моментально вернули. – А российской гражданочке надо подождать! – сказала корпулентная пограничница.Ждем почти час. Не очень понятно, что происходит, но нервы на пределе. Я прикидываю, как мне выбираться из этого «in the middlе of nowhere», если меня вдруг не пропустят. А если арестуют? Вроде уже есть закон? Но имеет ли он обратную силу? Возвращается пограничница:– Где тут у нас российская гражданочка? Идите за мной!Входим в бетонное здание, проходим по гулким коридорам, останавливаемся у полуоткрытой двери.– Ждите тут! Вас вызовут. Уходит. За дверью слышны мужские голоса. Вокруг ни души. Становится как-то совсем не по себе. Наконец, меня вызывают. В комнате три человека в штатском, по их незамутненным рефлексией глазам я сразу понимаю – это они, родимые. Органы! Пограничники у них на посылках. – Ну, Марина Юрьевна, присаживайтесь. Рассказывайте – куда едете? с кем? зачем? надолго? а что такое фестиваль NET? а кем спонсируется? а иностранные инвесторы есть? а связи с иноагентами? а на манифестации вы ходили? а тексты, дискредитирующие власть публиковали? а что думаете о спецопреции? то есть вам детей Донбасса не жалко, да?Полтора часа три чекиста, три веселых друга ведут перекрёстный разговор с одним театральным критиком. Я успеваю рассказать им обо всем, даже о постдраматическом театре и английском маньеризме. Включаю в себе лектора, гоню пургу. Когда я вышла на улицу, на моей спутнице не было лица. Меня-то спасал лекторский драйв. А она просто увидела, как человека уводят в какие-то коридоры, и когда он вернется, неясно.
Переехав границу, я зашла в интернет и поняла, что кроме знака на двери квартиры мой дом снабдили еще и камерами внешнего наблюдения. С трех (!) ракурсов было зафиксировано страшное преступление: мой выход из подъезда с чемоданом, погрузка чемодана в машину, отъезд. Видео было выложено в телеграм-каналах и сопровождалось улюлюканьем («а смотрите, что у нас есть! она бежит из России на машине с иностранными номерами»). Я почувствовала себя Керенским, который «бежит из России, переодевшись в женское платье». Но Керенский все же был главной Временного правительства. А тут взбесившаяся система тратить силы, время, ресурсы на театрального критика. Стоит ли объяснять, что прослушивают, наблюдают, ставят «черные метки» на дверях квартиры, допрашивают на границе, курируют анонимные телеграм-«подковерки» и вообще осуществляют весь этот эффективный менеджмент люди из одного и того же ведомства на три буквы. Они искренне считают, что Россия равняется трем буквам. У меня другая Россия. Она не начинала «спецопераций». Она проводила фестивали, устраивала невероятные выставки, влюбляла в себя иностранцев (сколько таких неистовых русофилов я знаю лично). Эта Россия сама поругана, изнасилована, объявлена врагом и арестована. Я не знаю, будет ли она свободна. Я надеюсь, что она просто будет.Я очень скучаю по ней».